Сергей Александрович Ошеров — Викицитатник

•  

Наверное, все вопросы, трактованные им раньше, вошли в «Нравственные письма» в том или ином виде (иногда даже — почти в тех же выражениях <…>); и в конечном итоге из мозаики писем слагается система стоической этики в истолковании Сенеки, — логическая и стройная, вопреки кажущейся разорванности изложения. Вместе с тем система эта разомкнута, открыта в жизнь. Любая житейская мелочь становится отправной точкой для рассуждения, любой жизненный факт — от походов Александра Великого до непристойной сплетни о неведомом нам современнике — может служить примером.
<…> в своих письмах, которые относятся к убеждающему роду, Сенека, прошедший хорошую школу риторики, <…> воспользовался всеми выработанными ею средствами воздействия. Из них Сенека предпочитает, пожалуй, два: антитезу и «метаболу» — смену тона. Эффектные противопоставления то и дело подчёркивают контрастность мира, несоответствие его реальности той норме, которая проповедуется. А метабола — изящный переход от живо изображённого «примера» к эмфатической морализующей декламации по его поводу, от иронии к негодованию, от рассказа к поучению — не позволяет читателю пресытиться повторениями, многократными подходами к одному выводу, воздействует на чувство, — чего и искал Сенека.
При этом, несмотря на богатство интонаций, в своём слоге Сенека отдаёт дань риторической моде на короткие, «рубленые» фразы, что, впрочем, не только создаёт единство стиля, но служит и более важным целям. <…>
Прежде всего, подобно подлинным письмам, они разомкнуты в жизнь: Сенека заботливо и искусно стилизует это свойство. Он как бы и не собирается рассуждать, а только сообщает другу о себе <…>. Так главным примером в системе нравственных правил становится сам «отправитель писем», а это придаёт увещаньям убедительность пережитого опыта.
Иногда Сенека отвечает на вопросы Луцилия, — и это позволяет ему без видимой логической связи с предыдущим ввести новую тему. <…> Во-вторых, письма разомкнуты и формально. Редко какое из них посвящено одной теме. Чаще Сенека переходит от темы к теме, потом как бы спохватывается: «Вернёмся к нашему предмету», — потом вновь отвлекается, искусно поддерживая напряжённый интерес читателя. Короткие фразы не выстраиваются в периоды, где синтаксическое подчинение ясно обнаруживает логику причинно-следственных связей. Нередко читатель сам должен восстанавливать связь, угадывать отсутствующие звенья, — пока наконец, по всем правилам риторики, броская сентенция не подытожит сказанного и не отметит конец темы. <…>
Но и подведя к некоей истине, Сенека не закрывает тему. Чаще всего он возвращается к начатому в другом письме <…>. Так возникает своего рода «лейтмотивная техника», объединяющая письма в группы <…>. Письма остаются как бы фрагментарными, и это ещё больше способствует впечатлению жизненной достоверности и дружеской доверительности высказыванья. К тому же и каждая отдельная истина приобретает больший вес, чем она имела бы в логической цепи, и внимание читателя остаётся в постоянном напряжении.